Государев острог

АРХАНГЕЛЬСКИЙ ОЛЮТОРСКИЙ ОСТРОГ 1708–1714 годы

По поводу постройки этого острога в исторической литературе сложилось мнение, во многом не соответствующее действительности. Во-первых, при фиксации местоположения острога или просто ограничивались указанием на р. Олютору, или относили его к устью этой реки. Во-вторых, считали, что острог был построен на месте корякского острожка – так называемого Большого посада. В-третьих, как правило, не поясняли, о какой р. Олюторе идет речь. Только И. С. Вдовин сделал ее привязку к современной р. Вывенке[1172]. Идентификация же р. Олюторы является чрезвычайно важной, поскольку на современных картах вообще нет реки с таким названием, а в документах XVIII в. кроме р. Олюторы встречается еще р. Олюторка (Алюторка). Соответственно, возникает вопрос: где именно, исходя из современной топонимики и гидронимики, можно локализовать местоположение указанного острога?

Для начала определимся с р. Олюторой. Документы и картографические материалы конца XVII–XVIII вв. свидетельствуют о том, что так называлась р. Вывенка (иногда Ынпываям), впадающая в залив Корфа (в те времена – Олюторскую губу)[1173]. Иногда она именовалась также Олюторкой (Алюторкой), а по-корякски, если верить С. П. Крашенинникову, звалась Уйулен[1174]. С начала XVIII в. р. Олютора (Вывенка) стала играть важную роль в русском продвижении на Камчатку. По ней пролегал один из маршрутов, связывающий полуостров с Анадырским острогом. Русские отряды из Анадырска выходили на р. Пенжину, откуда переходили в верховья р. Олюторы и спускались по ней до моря, затем вдоль побережья следовали до устья р. Камчатки. Соответственно, с полуострова до Анадырска добирались в обратном направлении[1175]. На этом пути отряды служилых и промышленных людей неоднократно подвергались нападению коряков-алюторов.

Необходимость обезопасить путь и подчинить «немирных» алюторов привела русские власти к мысли о постройке на р. Олюторе острога. Первое указание о его возведении последовало от якутских властей в 1708 г., когда анадырскому приказчику Е. Петрову было предписано совершить поход на алюторов и присмотреть на их «землице» место под строительство острога [1176]. В последующем аналогичные указание вплоть до 1714 г. получал каждый новый анадырский приказчик. Речь шла об укреплении, поскольку небольшие русские зимовья на р. Олюторе, видимо, уже существовали. Об этом позволяют судить чертежи, составленные в начале XVIII в. и вошедшие в «Чертежную книгу» С. У Ремезова. На двух из них (по определению А. В. Ефимова – «Чертеже земли Иакуцкого города» и Чертеже земли Якутского города с «доездом») обозначена р. «Лютора», на которой отмечены русские промысловые зимовья – «зимовье звериных соболиных и лисьих промыслов»[1177].

Первое русское укрепление на р. Олюторе удалось поставить бывшему камчатскому приказчику В. Савостьянову (Щепеткому). Он, по данным А. С. Сгибнева, выйдя в июле 1712 г. на судах из устья р. Камчатки, морем доплыл до р. Олюторы и поднявшись по ней на какое-то расстояние вверх, «построил зимовье, огородив его валом». Дождавшись подкрепления из Анадырска, Савостьянов 9 января 1713 г. покинул зимовье, и оно на время запустело [1178].

В 1714 г. из Анадырского острога состоялся большой поход против алюторов, в результате которого было разгромлено их самое крупное укрепление, прозванное русскими Большим посадом. Его точное местоположение определить трудно. На чертежах, вошедших в чертежные книги Ремезова, он локализовался в разных местах: у устья р. Олюторы, в ее среднем течении, ближе к верховьям и даже южнее или севернее самой реки[1179]. Участники похода, Василий Атаманов и Иван Львов, утверждали, что Большой посад располагался в 20 верстах к северу от устья р. Олюторы на берегу моря[1180]. Их информация, как очевидцев, заслуживает наибольшего доверия. В любом случае, Большой посад не находился на берегу реки, поскольку такое его местоположение препятствовало бы использованию р. Олюторы в качестве маршрута движения русских отрядов.

Уничтожив Большой посад, казаки под руководством анадырского приказчика А. Петрова поставили собственный острог. Но Петров, сообщая в своей отписке от 31 октября 1714 г. в Анадырск о строительстве острога, по какой-то причине не указал его географических ориентиров [1181]. Именно это обстоятельство и привело к тому, что в исторической литературе возникла путаница с определением местоположения острога и даже возникла версия, что он был поставлен на месте Большого посада (хотя отписка Петрова не дает никаких оснований для такого предположения). При этом исследователи, интересовавшиеся данным сюжетом, не обратили внимание на указание, сделанное Крашенинниковым на то, что русский Олюторский острог «строен» был «якуцким сыном боярским Афанасьем Петровым на южном ее [р. Олюторы] берегу немного повыше устья впадающей в Олютору с полуденной [южной] стороны Калкиной речки»[1182]. Имеется также «Карта земли Камчатки с около лежащими местами», составленная в 1750 г. на основании сведений Крашенинникова и опубликованная первый раз в издании его книги в 1755 г.[1183]. На ней острог изображен как раз с правой (южной) стороны р. Олюторы и с левой (северной) стороны р. Калкиной близ ее устья. Причем изображен именно тот острог, который был построен в 1714 г., поскольку во время пребывания самого Крашенинникова на Камчатке (в конце 1730 – начале 1740-х гг.) в районе р. Олюторы вообще не существовало никаких русских острогов.

Еще большую ясность в вопрос внесли обнаруженные и опубликованные А. Х. Элертом воспоминания участников похода на алюторов и строительства острога упоминавшихся служилых людей В. Атаманова и И. Львова, записанные в 1737 г. в Якутске Г.Ф. Миллером. Согласно им, русский острог стал возводиться осенью 1714 г. примерно в 2–2,5 днях пути на «больших судах» от устья р. Олюторы вверх по ее течению. Он был поставлен на южном берегу р. Олюторы чуть выше устья маленькой речки Калкиной, впадающей в Олютору с юга. В недели пути от Калкиной вверх по Олюторе с северной стороны в нее впала речка Глотова, от которой «уже недалеко до олюторских вершин». От построенного острога до Большого посада по прямой насчитывалось примерно 80 верст[1184]. Как видим, эти сведения о местоположении острога согласуются с данными Крашенинникова. Но, к сожалению, те и другие совершенно невозможно привязать к современной гидронимике, поскольку как с юга, так и с севера в р. Олютору (Вывенку) впадает большое количество рек и речек, и определить, какие из них в XVIII в. именовались Калкиной и Глотовой, не возможно. Безусловно только то, что русский острог был возведен не на берегу моря в устье р. Олюторы и не на месте Большого посада, а в нескольких десятках километрах вверх по реке (современной р. Вывенки), там, где она теряла свою судоходность.

Место под острог было выбрано с учетом наличия строевого материала. Оказывается, от р. Калкиной вверх по Олюторе начинался тальник, а еще далее, в двух-трех днях пути – топольник и осинник. Ниже же острога по течению Олюторы не было никакого леса, пригодного для строительства. Петров сообщал, что поставил «острог деревянной с острожными крепостьми и ясачную». Атаманов позднее уточнил, что острог возводился второпях, его стены были сооружены из близ растущего «тальника толщиной примерно в руку», а внутри острога поставлено несколько юрт, засыпанных землей. И только в следующем, 1715 г., планировали «построить острог вновь из тальника и осинника и лес для этого сплавить сверху по высокой весенней воде».

На месте возводимого острога, по сведениям Львова, уже раньше «обычно строились суда, направлявшиеся на Камчатку, и приставали суда с Камчатки, так как дальше вверх по Олюторе они не могли пройти из-за мелководья и быстрого течения». Об этом же писал и Петров: «на Олюторской реке, в пристойном месте, усмотря приход судами из камчадальских острогов с камчатскою великого государя казною, построил он, Афанасей, со служилыми людьми острог». Данное обстоятельство наталкивает на мысль, что острог был построен на месте упоминавшегося зимовья Савостьянова. Прямых доказательств этого нет, однако, вполне резонно предположить, что последний в 1708 г. поднялся вверх на судах по реке насколько это было возможно, т. е. до начала мелководья и зарослей тальника. Вероятно, основанное им укрепление в последующем использовалось русскими как перевалочная база на пути из Анадырска на Камчатку, здесь строились суда для плавания из р. Олюторы к р. Камчатке. На зимовье Савостьянова как возможное место строительства острога указывает и наказ, данный в 1714 г. анадырскому приказчику капитану П. Татаринову, с предписанием построить в Олюторской земле вместо земляного острожка большой деревянный острог[1185]. К этому времени в Олюторской земле мог быть только один «земляной острожек» – тот, который был построен Савостьяновым. Но все это не более, чем предположение, поскольку ни в одном известном источнике (отписках А. Петрова, воспоминаниях Атаманова и Львова, работе Крашенинникова) савостьяновский острожек не упоминается.

Атаманов и Львов в своих воспоминаниях сообщили, что новый острог был назван Архангельским. Однако встречается и другое его именование – Новоархангельский. Последнее мы находим на карте, изображающей бассейн р. Анадырь и ближайшие к нему побережья Чукотского и Берингова морей[1186]. Датировка и авторство этой карты до сих пор окончательно не выяснены. А. В. Ефимов, нашедший карту, приписал ее Ивану Львову и датировал сначала 1710, затем 1711–1714 гг. Свою датировку он основывал на том, что Львов с 1710 по 1714 г. был якобы «приказчиком или одним из приказчиков Анадырского острога», а в 1736 г. в Якутске передал карту Г. Ф. Миллеру[1187]. С. Е. Фель оспорил это мнение, отрицая авторство Львова и утверждая, что карта была составлена неизвестным лицом до 1700 г. Львов же только снял с нее копию, которую и вручил Миллеру[1188]. М. И. Белов еще более удревнил карту, полагая, что в ее основу мог быть положен чертеж Курбата Иванова, служившего в 1659–1663 гг. приказчиком Анадырского острога и совершившего в 1660 г. плавание из Анадырска вдоль Чукотского полуострова до залива Креста[1189]. Точку зрения Белова поддержали И. П. и В. И. Магидовичи[1190].

Этот спор позволяют разрешить приведенные нами сведения о строительстве Архангельского (или Новоархангельского) острога на р. Олюторе. Благодаря им становится совершенно очевидно, что раз острог был построен в 1714 г., то карта с его изображением не могла появиться раньше. Правда, не понятно, насколько позже указанной даты она была нарисована, пока не попала в руки Миллера, причем не в 1736 г., а не ранее весны 1737 г., как уточнил А. Х. Элерт[1191]. Автором же ее вполне мог быть И. Львов, служивший в начале 1710-х гг. в Анадырске (но не в качестве приказчика), участвовавший в 1714 г. в походе на р. Олютору и строительстве там острога, а в 1737 г. рассказывавший об этом «отцу сибирской историографии».

(Ново)архангельский острог просуществовал весьма недолгое время. В феврале 1715 г. он был осажден олюторскими, акланскими и пенжинскими коряками и после пятимесячной осады, 3 июля, покинут гарнизоном. Вскоре он был сожжен алюторами. Повторная попытка русских обосноваться на р. Олюторе и основать там новый острог, но уже в другом месте, относится к началу 1730-х гг.


1172. Вдовин И. С. Анадырский острог… Вып. 2. С. 39; Он же. Очерки истории и этнографии чукчей. С. 114; Гурвич И. С. Этническая история… С. 103–104; Сафронов Ф. Г. Русские на Северо-Востоке Азии… С. 29; Сгибнев А. Исторический очерк… С. 87.
1173. Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. С. 114.
1174. Крашенинников С. П. Описание… С. 137–138.
1175. Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга. 1725–1742. М.; Л., 1946. С. 78; Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. С. 114; Сгибнев А. Исторический очерк… С. 98.
1176. ПСИ. Кн. 2. С. 510.
1177. Атлас географических открытий… № 43. С. 28; № 44. С. 30.
1178. Сгибнев А. Исторический очерк… С. 82–83.
1179. Атлас географических открытий… № 43. С. 28; № 44. С. 30; № 47–50. С. 31, 33–35; № 54. С. 38–39.
1180. Элерт А. Х. Новые материалы по истории русско-корякских отношений в первой четверти XVIII в. // Русское общество и литература позднего феодализма. Новосибирск, 1996. С. 257, 262.
1181. ПСИ. Кн. 2. С. 73.
1182. Крашенинников С. П. Описание… С. 137–138.
1183. Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. СПб.; Петропавловск-Камчатский, 1994. Т. 1. (Факсмильное воспроизведение издания 1755 г.).
1184. Элерт А. Х. Новые материалы по истории русско-корякских отношений… С. 257, 262; Он же. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера. Новосибирск, 1999. С. 100.
1185. Матюнин Н. О покорении казаками Якутской области… С. 165.
1186. Атлас географических открытий… № 55. С. 39.
1187. Там же. С. 39; Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане… С. 98–108; Он же. О картах, относящихся к великим русским географическим открытиям XVII–XVIII вв. // Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. М.; Л., 1949. С. 779, 801; Он же. Из истории великих русских географических открытий. С. 155–162.
1188. Фель С. Е. Картография России XVIII века. М., 1960. С. 73–74.
1189. Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен… С. 168.
1190. Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географических открытий. Т. 3. С. 70–71.
1191. Элерт А. Х. Новые материалы по истории русско-корякских отношений… С. 249–250; Он же. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера. С. 100.